Том 2. Сцены и комедии 1843-1852 - Страница 146

146

Антоний (не слушая его, задумчиво).

Да… да. Как странно, точно из тумана,
Прошедшее спокойно выплывает
И медленно проходит предо мной…
О сердце, — полно биться! Я б не мог
Идти другой дорогой… так понятна
Мне жизнь моя… Мой бог, не ложный бог…
Я знаю — нет, меня ты не покинешь,
Не покидал меня ты никогда…
Но — милый образ женщины любимой!
Вы, годы счастья детского, слепого,
Томительных борений и восторгов…
Ты, странная, тревожная любовь —
Смотрите — всем я душу открываю,
Антонио, отшельник, вас зовет…

Карло Спада

Я знал, и ты о прежнем пожалеешь,
Недаром я тебя расшевелил.
А Марцеллина… что, старик, признайся,
Ее забыть не мог ты никогда.

Антоний

Ты думаешь? Я отвечать не стану,
Меня понять, я вижу, ты не можешь,
Мы разошлись и <слишком> далеко.

Карло

И точно… точно: мне ль тебя понять.

Антоний

Жалеешь ты о прежнем, бедный Карло…
И я б жалел, быть может, если б с жизнью,
С той жизнью буйной, вольной и веселой
Я б не умел расстаться безвозвратно,
Расстаться, как с любовницей моей…
Меня томили грозные порывы,
Не признавал я вашего блаженства —
Я полноты и Знания хотел,
Хотел любви, любви неистощимой,
Могучей, и спокойной, и святой.
Я убежал… Но был тогда я молод,
И страсти все, все прежние тревоги
В пустыне не покинули меня.
Я богу сердце пылкое, живое,
Не унывая, покорял… О Карло,
Лишь оттого с таким восторгом тайным
Я предаюсь моим воспоминаньям,
Что нет во мне ни горечи, ни злобы,
Что я старик, и детства не стыжусь.
И предаюсь — как прежде никогда
И ничему не мог я предаваться.

Карло Спада

Я вижу — брат Антон не даром слыл
С ребячьих лет ученым и разумным…
Умеет он собою любоваться,
Без умысла — обманывать себя…
Подумаешь! отшельник круглый год
Живет один, всё думает о боге —
К нему стремится жадно и себя
И позабыть и умертвить желает…
Как бы не так! Себя не умертвишь…
Нет, человек живуч — и раб обмана…
О гордость! жизнь людская… презирать
Людскую жизнь — он смеет… жизнь толпы…
Не правда ли, смиренный брат, — толпы.
И сам себе он гадок… и противен —
И падает в тоске уничижения
Перед собой — под именем другим…
И вот бежит в мир лучший — в мир прекрасный,
Как будто есть куда бежать, — и верит —
И весь горит божественной любовью,
Томится весь надеждой откровенья,
Восторгом «чистым, полным и святым».

Антоний выходит из пещеры… Карло сидит неподвижно и шепчет…

Хор волн

Старик… старик, мы много раз
Тебя ви<дали> <…>
И ты любил смотреть на нас,
Но никогда не помнишь ты…
И из твоих горячих глаз
Бывало слезы упадали.
Но мы с тобой сдружились,
Тебя мы любим, ты велик,
Как мы — свободен.
И мы бежим толпою шумной,
Стремимся жадной чередой
К твоим ногам, старик безумный,
Старик великий и святой!
<. >
И много, много бурь, старик,
Как мы, ты вынести сумеешь.

Карло

Послушай, друг Антонио, видишь — я
Бог знает где скитался; — много видел
И много слышал… тайну я узнал…
Тебе ее, как другу, я открою…
Ее, старик, мне передал монах,
Такой же, как и ты… старик ученый…
Кого хочу — могу я вызвать…

Антоний

Вызвать?

Карло

Из гроба.

Антоний

Ты? ты шутишь?

Карло

Я? шутить!

Антоний (медленно)

Так ты колдун?

Карло

Я? Нет! Какой колдун…
Не должен был я кровью расписаться,
Души своей на тайну не менял…

Антоний

Так покажи ж мне Марцеллину…

Карло

Тотчас.
Увидишь, я не лгу… Но отвернись…

Антоний. Готов ты, что ли?

Карло. Я готов… слушай… теперь позволь мне положить руку на твои глаза…

Антоний. Клади.

Карло. Теперь — смотри…

(В нескольких шагах от Антонио стоит Аннунциата.)

Антоний. Марцеллина!

(Бросается к ней и вдруг останавливается.)

Марцеллина… ты

Аннунциата. Старик…

Антоний (вздрагивает…)

Аннунциата. Старик, чего ты боишься…

Антоний. Это ее голос…

Аннунциата. Мой голос, Антонио… Послушай, полно думать и ломать голову… Ты видишь, я стою перед тобой… вот, я беру твою руку… но поцеловать тебя я не смею — я боюсь твоей белой большой бороды…

Антоний. Садись, я… я дрожу, как дитя — но это пройдет — садись, дай мне молча посмотреть на тебя…

Аннунциата. Смотри… Не правда ль, я все та же — помнишь ли ты, как ты встретил меня в первый раз… Я шла в церковь… ты заговорил со мной — ах, я тотчас тебе отвечала… Вся моя скромность, моя девическая гордость исчезла при первом твоем слове… я не могла не полюбить тебя… А еще поутруя так чопорно одевалась, так смешно и невинно собиралась в церковь… А потом, помнишь ли, наше второе свидание вечером, у забора нашего сада под широкими липами… Как скоро ты выпросил у меня мой первый поцелуй… Как лукаво шушукали листья, как весело зажигалися звезды… И вот по дороге, облитой румяным блеском зари, проехал мимо нас верховый — на белой лошади — насилу мы дождались пока он заехал за крайний куст орешника, и вдруг оба бросились в объятья друг другу… помнишь? помнишь?

146