Том 2. Сцены и комедии 1843-1852 - Страница 49

К оглавлению

49

Кузовкин. Как же-с, как же не радоваться?

Тропачев. Вы мне позволите вас навестить на новоселье… а?

Кузовкин. Много чести, Флегонт Александрыч.

Тропачев (обращаясь к Елецкому.) Павел Николаич, как же это? надо бы Ветрово-то вспрыснуть.

Елецкий (несколько нерешительно). Да… пожалуй… да. (Подходит к двери залы.) Позвать мне Трембинского!

Трембинский (быстро выскакивая из двери). Чего прикажете?

Елецкий. А! вы здесь… бутылку шампанского!

Трембинский (исчезая). Слушаю-с.

Елецкий. Да, послушайте! (Трембинский опять появляется.) Я, кажется, в зале господина Иванова видел — так попроси его войти.

Трембинский. Слушаю-с. (Исчезает.)

Тропачов (подходя к Ольге, которая все время стояла у стола с альбомами и то опускала глаза, то тихо поднимала их на Кузовкина). Madame Ковринская чрезвычайно будет рада с вами познакомиться… enchantée, enchantée. Я надеюсь, что она вам понравится… Я у нее в доме совершенно как свой… Умная женщина и, знаете ли, эдак…(Вертит рукой в воздухе.)

Ольга (с улыбкой). А!

Тропачов. Вы увидите. (Трембинский входит с бутылками и бокалами на подносе.) А! Ну, Василий Семеныч, позвольте вас душевно поздравить…

(Иванов входит, останавливается у двери и кланяется.)

Ольга (ласково Иванову). Здравствуйте, я очень рада вас видеть… Вы слышали… вашему приятелю Ветрово достается…

(Иванов вторично кланяется и пробирается к Кузовкину. Трембинский подносит всем бокалы.)

Иванов (вполголоса и скороговоркой Кузовкину). Василий, что они врут?

Кузовкин (тоже вполголоса). Молчи, Ваня, молчи; я счастлив…

Тропачев (с бокалом в руке). За здоровье нового владельца!

Все (исключая Иванова, который даже свой бокал не выпивает). За его здоровье! За его здоровье!

Карпачов (басом, еще раз, один). Многая лета!

(Тропачев сурово на него взглядывает; он конфузится. Кузовкин благодарит, кланяется, улыбается, Елецкий держит себя строго;

Ольге неловко, она готова заплакать; Иванов изумлен и посматривает исподлобья.)

Кузовкин (трепещущим голосом). Позвольте мне теперь… в такой для меня торжественный день — изъявить мою благодарность за все милости…

Елецкий (перебивая его, строго). Да за что же, за что, Василий Семеныч, вы нас благодарите?..

Кузовкин. Да-с. Да ведь всё-таки-с вы мои благодетели… А что касается до вчерашнего моего — как бы сказать — поступка, — то простите великодушно старика… Бог знает, с чего я это и обижался-то, вчера, и говорил такое…

Елецкий (опять перебивая его). Ну хорошо, хорошо…

Кузовкин. И из-за чего было обижаться? Ну, что за беда… Господа пошутили… (Взглянувши на Ольгу.) Впрочем, нет-с, я не то-с. Прощайте, благодетели мои, будьте здоровы, веселы, счастливы…

Тропачев. Да что вы так прощаетесь, Василий Семеныч, — ведь вы не в Астрахань уезжаете…

Кузовкин (растроганный, продолжает). Дай бог вам всякого благополучия… а я… мне уж и у бога нечего просить — Я так счастлив, так… (Останавливается и усиливается не плакать.)

Елецкий (в сторону, про себя). Что за сцена… Когда он уедет?

Ольга (Кузовкину). Прощайте, Василий Семеныч… Когда вы к себе переедете — не забывайте нас… Я буду рада вас видеть (понизив голос), поговорить с вами наедине…

Кузовкин (целуя у ней руку). Ольга Петровна… Господь вас наградит.

Елецкий. Ну хорошо, хорошо, прощайте…

Кузовкин. Прощайте…

(Кланяется и вместе с Ивановым идет к дверям залы. Все его провожают. Тропачев у порога еще раз восклицает: «Да здравствует новый помещик!» Ольга быстро уходит в кабинет.)

Тропачев (оборачивается к Елецкому и треплет его по плечу). А знаете ли, что я вам скажу? Вы благороднейший человек.

Елецкий. О, помилуйте! Вы слишком добры…

(Занавес падает.)

Холостяк
Комедия в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Михайло Иванович Мошкин, коллежский асессор, 50 лет. Живой, хлопотливый, добродушный старик. Доверчив и привязчив. Сангвинического темперамента.

Петр Ильич Вилицкий, коллежский секретарь, 23 лет. Нерешительный, слабый, самолюбивый человек.

Родион Карлович фон Фонк, титулярный советник, 29 лет. Холодное, сухое существо. Ограничен, наклонен к педантизму. Соблюдает всевозможные приличия. Человек, как говорится, с характером. Он, как многие обруселые немцы, слишком чисто и правильно выговаривает каждое слово.

Филипп Егорович Шпуньдик, помещик, 45 лет. С претензиями на образованность.

Марья Васильевна Белова, сирота, проживающая у Мошкина, 19 лет. Простая русская девушка.

Екатерина Савишна Пряжкина, тетка Марьи Васильевны, 48 лет. Болтливая, слезливая кумушка. В сущности эгоистка страшная.

Алкивиад Мартынович Созомэнос, приятель Фонка, 35 лет. Грек, с крупными чертами лица и низким лбом.

Маланья, кухарка Мошкина, 40 лет. Тупоумная чухонка.

Стратилат, мальчик в услужении у Мошкнна, 16 лет. Вообще глупый, но еще более поглупевший от роста.

Митька, слуга Вилицкого, 25 лет. Бойкий слуга, доразвившийея в Петербурге.

Почтальон.

Действие происходит в Петербурге: 1-е и 3-е действия на квартире Мошкина; 2-е — на квартире Вилицкого; между 1-м н 2-м действиями — пять дней; между 2-м и 3-м — неделя.

49